Стихи Анны Лысюк

Анна Лысюк

Из выпуклого облака обиды
Я выжала последнюю слезу,
Горючую, вангоговского вида.
Она легла свечей на бирюзу
Шифонового платья... и прошила,
Прожгла или, верней сказать, прошла
Навылет...
Малахольная игла,
Бездумный гвоздик, елочное шило...
Я все решила.
Но не все смогла.

И вновь осталась... Так уже бывало.
Не думала, что пишется конец
Комедии... где ты, как плавунец,
Скользишь непринужденно и бывало
По темной глади мартовского следа,
В котором утопился мой мирок
Обманок...
И каких-то, между строк,
Недособытий, недовесен, недо...
Как два соседа
Мы любили впрок.



СЛУЧАЙНЫЙ РАЗГОВОР

Серый дождь, скупая печаль,
пароходный город, вода...
Ты поймешь... ты скажешь, — Причаль
хоть когда-нибудь, хоть куда...

В глубине прищуренных глаз
ни сомнения, ни тревог...
— Ты уже, наверно, не раз
здесь распутывал поплавок?

— Извини, но в этом краю
нет ни удочек, ни мостков...
— Я тебя в себе узнаю,
оба сшиты из лоскутков,

оба вышли, как на духу,
до конца, звериной тропой
в эту ночь, в безлюдье, в труху
воевать с самими собой...

— Серый дождь, его не унять,
глушит звуки, бьет фонари...
— Ты меня боишься обнять...
Извини, что знаю, старик.

Нам с тобой не выжить от ран.
А еще я знаю одно...
Здесь не выйдет дернуть «стоп кран»,
здесь уходят камнем на дно.

СВЕЧА

Не оставляй меня одну,
не забывай меня в разлуке,
мои рассветы близоруки
у одиночества в плену...

На поводке у тишины,
у циферблата на приколе
мои рассветы в непокое,
как — огненные табуны...

Пока надежда тянет срок,
пока мечты еще бывают,
как путь домой не забывают,
не забывай... ко мне дорог...

У одиночества в плену
свеча вовеки не затихнет...
и если смерть тебя настигнет
не оставляй меня одну.



ТОТ ФЕВРАЛЬ...

Надуваются губы пушных сугробов,
снежной бурей слова о тебе cлетают...
Ничего не исправить. И ты не пробуй.
По губам февраля только боль читают.

После, после намажу сады зеленкой,
подышу, завяжу... А пока, нелепо
о тебе я шептала всю ночь поземкой,
а к утру написала письмо на небо.

Мандариновым солнцем играли пумы
тополиных ветвей... А теперь гадают, —
почему не исправить? Но ты не думай.
По губам февраля только боль читают.



ДРУЗЬЯМ

Развеются образы старых долгов...
свободно как возглас, легко, беззаботно
я встречу друзей
и не встречу врагов.
Неистово, жадно, почти что животно —
друзей!
именами наполнивших — хруст
сухого гербария... милые лица
друзей, без которых мучительно пуст
мой дом... и не хочется в нем домовиться.
Они мне придумают ориентир,
перепрограммируют сроки и цели,
иначе не выжить,
иначе — пунктир...
и все, что я есть — у него на прицеле.



ТРЕТИЙ ГЛАЗ

Другу

1

Бывало, лезу от любви на стенку
и никого нет рядом... Потихоньку
выплевываю молоко, и пенку,
и скисшие мечты. Но ты, легонько,
за плечико, мол, все не так... нормально...
Колючий свитер пахнет диким лугом
и все в тебе, почти что аномально
твердит, что ты мой друг
и будешь — другом.

2

- Дай мне знать, когда пройдет!
- Я зализываю раны.
- Трижды дождик упадет,
трижды вылинят бакланы.
- Говоря смешную чушь
без поправок и помарок,
дай мне знать, когда не дюж
у маринок и тамарок.
- Ты все та же, что была
в детских плюшевых хоромах.
- Ты хотел, чтоб я жила,
я живу. Но как-то в промах.

3

- И струнишь донжуанство, как белка струнит колесо,
удирая от всякого, кто замирает на месте...
- Что-то есть в этой прыти от близкого шее лассо,
от петли гистерезиса, вымученной в тили-тесте.
- Отчего же боюсь, что разобран последний завал,
что уже не осталось преград до опасного шага...
- От того, что ты больше не лечишь, как дед-коновал,
не играешь, как с маленькой в... ножницы, камень, бумага...

4

- Только мы не можем сойти с орбит.
- Без тебя давно бы шагнула мимо.
- Сотни раз тобою я был убит.
- Сотни раз тобою была хранима.
- Ты прости, что наши с тобой пути
перепутало топкой вселенской тропкой.
- Если ты не робок, по ней иди.
- Если робок...
- Тоже побуду робкой.

УТРО (зарисовка)

Я к тебе прикасаюсь,
боясь ощутить не настроенность струн,
ощущая варганное эхо... органного Баха,
понимая... и не понимая,
кто жнец, кто игрец... упоительный
дудочный врун
с одиноким биением сердца на уровне...
уровне паха...

Я к тебе прикасаюсь,
пытаясь услышать вопрос на ответ
про бездонные ночи под шелковыми
простынями,
там живет нагота междометий
и там, закрывая ладонями утренний свет,
я к тебе прикасаюсь, рисуя... кошачьими
полутенями...



***

Напоминание, -
все та же мания,
все то же рвение
к чему-то лишнему.
И пусть в дурмане я,
но нет желания
напоминания
себя – Всевышнему.

Когда б, любезная,
когда бы слезла я
с высот гордыни и
взглянула под ноги, -
все та же резвая
по крови лезвия
иду над бездною…

И все мне дороги.