Васильки

Елизавете Дейк

Меж колосьев золотистых
Можно встретить васильки.
Кто-то скажет – неказисты
Да к тому же сорняки.

Сорняки они, конечно,
Если разумом судить,
А душой, святой и грешной,
Трудно их не полюбить.

Этих звездочек лазурных,
Словно выпавших с небес,
Наберу я летом бурным,
Чтоб сплести венок тебе.

Чтоб короной из сапфиров
На тебя его надеть
И своей негромкой лирой
Красоту твою воспеть.

Незабудки

Наталье Сафроновой

Голубые незабудки –
Скромные цветочки,
Я приметил вас, малютки,
Посреди лесочка.

Нет нежнее вас на свете,
Может быть, и краше.
Соберу я вас в букетик,
Подарю Наташе.

Пусть вдохнет лесную свежесть,
К вам прильнет устами,
Пусть впитает вашу нежность,
В вазу вас поставит.

Ну, а вы как можно дольше
Радуйте ей душу –
Может быть, она побольше
Влюбится в Андрюшу.



Ромашки

Ольге Тумановой

Я не знаю, почему
Так милы тебе ромашки –
Может, сердцу твоему
С малых лет бывало тяжко.

Может, мучилась и ты
От любви неразделенной –
Вот и выбрала цветы,
Помогавшие влюбленным.

От любви я сам страдал
И, как ты, наверно, Оля,
В одиночестве гадал
На ромашке в чистом поле.

Робко пальцами руки,
Как в народе по старинке,
Рвал я белы лепестки
От желтевшей сердцевинки.

И однажды угадал –
Помогла в любви ромашка!
А тебе Бог счастья дал,
Или вышла тут промашка?..

Сон-трава

Иосифу Бобровицкому

Я брел по лесу наугад
Среди стволов, среди листвы,
И неожиданно мой взгляд
Упал на кустик сон-травы.

Тот фиолетовый цветок,
Прострелом прозванный еще,
Я пропустить никак не мог –
Настолько был им восхищен.

Ворсист был стебель у него,
А листья словно пальцы лап –
И был цветок осанкой горд
И силой жизненной не слаб.

Он назывался «сон-трава» –
За то, что сны мог навевать,
Прострелом, как гласит молва, –
За то, что бесов мог прогнать.

Бессонницей я не страдал,
А бесов сам отвадить смог –
И потому срывать не стал
Тот фиолетовый цветок.

Тюльпаны

Елене Семеновой

Ты любишь желтые тюльпаны,
И я неравнодушен к ним –
Миниатюрные тюрбаны
Напоминают мне они.

Они исконно на Востоке
Символизируют любовь
И душу, чистую настолько,
Что ей не страшен ад любой.

Ты любишь желтые тюльпаны,
И я букет из них тебе
Дарю, надеясь быть желанным
В твоей неласковой судьбе.

И я хочу, чтоб исцелилась
Твоя душа от прежних ран,
Чтоб вновь любовь твоя раскрылась
И засветилась, как тюльпан.

Сирень

Алле Губченко

Ты вспомни, вспомни, Алла,
Далекий майский день,
Когда благоухала
В саду твоем сирень.

Ты вспомни, как открыла
Окно в цветущий сад
И сразу ощутила
Волшебный аромат.

Как от цветочков белых,
Лиловых, голубых
Ты словно опьянела,
Не пряча чувств своих.

И как тому цветенью
Настолько отдалась,
Что навсегда с сиренью
Душой своей слилась.

Астры

Маме Вале

Если бы Господь мне дал
Сундучок пиастров,
Я потратил бы тогда
Деньги те на астры.

Их тебе бы я купил –
Воз цветов прекрасных,
Самых свежих притащил –
Белых, желтых, красных.

Эти крупные цветы,
Яркие, как звезды,
Лишь увидела бы ты,
Не сдержала б слёзы.

Для тебя бы я наряд
Сплёл из астр этих,
Ведь тебе благодаря
И живу на свете.

Гладиолус

Сергею Овчинникову

Мечам твои листья подобны,
Раструбу подобен цветок –
И взял я перо в руку, чтобы
Воспеть тебя с помощью строк.

Пускай ты не так ароматен,
Как роза, сирень иль жасмин, –
Зато внешне так элегантен,
Как в царстве цветов ни один.

Ты в обществе Древнего Рима
Цветком гладиаторов слыл,
Дарили тебя лишь мужчинам –
Ты символом доблести был.

Ты был почитаем, и голос
Сегодня я свой подаю,
Чтоб снова воспеть, гладиолус,
Прекрасную сущность твою.



Пионы

Надежде Ушаковой

О, темно-красные пионы!
Как нежит майская прохлада
Вас, в древней Персии рожденных
Из крови храброго Фархада.

О, темно-красные пионы!
Вас и в Китае воспевали,
И в Греции, в столетья оны,
За дар целебный почитали.

О, темно-красные пионы!
Сегодня я вам песнь слагаю
И, отдавая вам поклоны,
О том мгновении мечтаю,

Когда днем майским, безмятежным
Смогу, коленопреклоненный,
Вручить букет из вас Надежде –
О, темно-красные пионы!

Ирисы

Елене Кантор

Осколками радуги их называют
Еще с древнегреческих славных времен,
Они многоцветьем в лугах полыхают –
И каждый, кто видел их, был восхищен.

Их ветер ласкает и солнце лелеет,
И дождь орошает цветов красоту,
И ты в них однажды влюбилась, Елена,
Решив их выращивать в дачном саду.

Как солнце, лелея, как ветер, лаская,
Как дождь, орошая их чистой водой,
Любила ты ирисы, не замечая
Того, как сливаешься с их красотой.

Как эти созданья богини Ириды,
Ты стала сама и ярка, и пышна,
И стали глаза твои небу открыты,
И стала душа твоя светом полна.



Канцона об эдельвейсе

Ольге Харламовой

Под синим куполом небес
На гребне гор огромных
Растет тот самый эдельвейс –
Цветочек с виду скромный.

Среди альпийских серых круч
Он словно пух белеет,
И солнце, выйдя из-за туч,
Его лучами греет.

Хотя цветок тот ростом мал,
Зато силен корнями –
Проникнув ими в щели скал,
Живет в борьбе с ветрами.

Во все столетья для мужчин
Примером он являлся,
Его достать с крутых вершин
Кто только ни пытался.

Хочу и я когда-нибудь,
Как рыцарь для принцессы,
Сев на коня, пуститься в путь
На поиск эдельвейса.

И если я его найду,
Минуя все преграды,
То с ним в руке к тебе приду,
И будешь ты нам рада.

Сонет о розе

Вячеславу Дружечкову

Однажды поутру вдруг распустилась роза,
Растущая в горшке на кухоньке твоей,
И не было ее пахучей и красней,
А за окном меж тем трещал февраль морозом.

А вскоре уж совсем все обернулось грёзой:
Лишь пара сквозь стекло пробившихся лучей
Соединилась в крест, сверкающий над ней, –
И был ты потрясен такой метаморфозой.

Не мог ты объяснить столь странное явленье –
Случайность то была, простое совпаденье,
Иль нечто символичное? Меж тем,

Возможно, ты и сам в тот день преобразился
И с розою в душе невольно устремился,
Как мотылек на свет, к вселенской красоте.