***
Когда уходишь сорванной с петель −
Уже не дверь, не форточка. Лишь аркой
Свистит от ветра твой вчерашний день,
И сердцу снова хочется подарка.
Когда уходишь сорванной с петель
И падает древесная надстройка,
Быть может, вспоминается постель,
Нет, не постель, а большее… Настолько
Нет фундамента в груди,
Настолько голова болит от дыма.
Так, сорванной с петель, гореть?.. Иди,
Пока не назовут опять любимой.
Пока не выстроят, пока не зачехлят,
Пока не отшлифуют, не отточат.
Какой же деревянный твой наряд,
Который на тебе еще грохочет…
Который и в гвоздях, и без гвоздей
Занозит ум и задымляет душу,
Когда уходишь сорванной с петель…
И как еще гармонию нарушить?
2008
***
Вдова воды, живущая без правил,
Пустыня, породившая песок.
Её никто от зноя не избавил
И от ветров никто не уберег.
И стелятся барханы на каменья,
И скуп ее бесхитростный язык.
Вот так и я горю до онеменья
И вожделею к капельке росы.
Вот так и я горю и оступаюсь,
К песчаным замкам не найти замка.
Раба любви, беспутная раба я,
* * *
Прости меня, о Господи, прости.
Я так люблю его, что и себя не помню.
Цветок мне выдан каменный, и мне его нести,
Нести одной − в каменоломню.
И разлетится каменный в песок…
И на песке я след оставлю грешный.
И все равно позволь мне, Господи, идти
Пустой сухой дорогой безуспешной.
Чтоб сахаром казался мне песок,
Чтоб желтое ждало, как золотое.
И, может быть, в песке затеплится росток,
Авось, не камень… Господи, святое
Чувство − почки и цветка,
Больное чувство − выдоха надежды.
А жизнь, она, конечно, коротка,
И я по ней иду в твоей одежде.
И я ее снимаю на ходу,
Прости мне, Господи, что я почти нагая.
А кто-то добывает мне руду,
И я ее, мой Бог, оберегаю
Прошу воды, и жажда глубока.
2009 г.
***
Редкая птица долетит до середины Днепра,
А я все лечу, а воздух и душен, и грязен…
Воды не видать, как не зачерпнуть и ведра,
А хочется дальше, а хочется − восвояси.
Да что там, Господь, середина Днепра?
А ты все кличешь Марка, Матфея, Петра…
И видишь обезображенный облик Иуды…
Зачем ты, Господь, не уберег, не простил его, et cetera…
Он в петлю полез, а я еще каяться буду.
А я уже каюсь, и Днепр огромен и сиз,
А мне бы лететь, какой-то недетский каприз…
О, как мне без страшных немых обстоятельств.
А я, поднимаясь выше, наверное, падаю вниз…
И я, опускаясь ниже, уже не боюсь издевательств.
И ветер, да что ему ветру, так стынет душа,
От блуда воздушного, яркого горького змея.
Днепр иль Лета, как будто боюсь рубежа,
А я и спросить никого о пути не смею.
Редкая птица долетит до середины Днепра,
А мне бы летать и прощать,
И возлюбить. И, возлюбив, я не струшу…
Годы падают в воду, какой-то корабль
Быть может, потонет… Господь, сбереги мою душу.
|