К сожалению, мне не привелось читать книги стихов "Пять тетрадок" и "Круг" Элизаветы Дейк. Но судьба всё поправила, дав мне в руки её книгу "Белая птица". На мой взгляд, эта книга – заметное и веское слово в современном поэтическом мире. Это не просто творческая удача, это заслуженный успех автора. Читая "Белую птицу", чувствуешь, что Дейк – это уже опытный, серьёзный и вдумчивый автор, не просто вкладывающий в свои строки тяготы судьбы, но и своё осмысление окружающей действительности, это и философия "у черты", и тонкое умение слушать шёпот природы. В поэтическом мире, современным тенденциям которого стало свойственно "жонглирование" словами, пренебрегая заключённым в них смыслом, поэзия Дейк по глубине, красоте и осмысленности её слова – хорошее продолжение лучших традиций. Читая стихи Дейк, в них находишь целые россыпи западающих в душу строк, где сама строка – уже стихотворение: "Я родилась с предчувствием любви", "зачем всегда волнуется ковыль при песне ветра", "прямо в море, а море – я", "сумрак слизывал с земли все тени", "…выстраивать вчера и прорастать в загадочное завтра", "словно кошка – молоко, лакают облака лазурь небес", "как в нежных деревцах сердца стучат", "и сонным комарам кадит – пыльцой – полынное кадило", "смесь тишины и смутных звуков", "и в пруд пошли купаться звёзды", "строгость немногословной красы", "у колокольчиков лиловый перезвон", "ни многих трав, ни братьев их высоких", "Падает время на землю снежинками", "выстукивая по зонту стаккато" – всего не перечислить, книга буквально наводнена ими, лучше просто раскрыть её и читать, получая редкостное удовольствие от творческих находок автора. Должен признаться, чтение моё "Белой птицы" началось с резкой настороженностью. Это ощущение возникло от прочтения одного из первых стихов книги, заронившего тень недоверчивости. Это стихотворение "День рождения". Как бы ни было оно дорого автору по общему своему замыслу, воплощение его считаю неубедительным. Сама образная завязка – дьявольский танец твиста дирижерской палочки уснувшего Бога – вызывает реакцию сомнения в её удачности. Это чувство ещё более укрепляется, натыкаясь далее на "всё смешалось: адажио, скерцо" и "соло ударных глушит литаврами". Можно ли смешать адажио, где первично значение музыкального темпа, а значение формы – вторично, и скерцо, где первично значение формы, а вторично значение даже не темпа, а характера – не столько энергического, сколько задорного, иронического и шуточного, - и всё это искусственное соединение вложено в трагическую атмосферу бомбардировки. А второе можно перевести как "соло ударных глушит ударными". Да не обидится на меня автор, я с большим недоверием отношусь к такому манипулированию терминами. Впрочем, это небольшой критический штрих. Дальнейшее чтение книги расставило приоритеты на свои места, формируя уважительное отношение к творчеству автора. Даже не любимая мной "рваная рифма", которую порой использует автор и даже строит на ней одно из стихотворений ("В душе заныло чьим-то ямбом"), не вызывая духовного отклика, воспринимается как определённый уровень мастерства владения словом. Об уровне владения словом говорят и венки сонетов. В восприятии венков сонетов есть одна особенность. Традиционно, венчающий сонет – это буквально венец произведения. У Елизаветы Дейк в каждом венке среди сонетов, подготавливающих финал, немало таких, которые сами под стать венчающему и воспринимающихся как самоценные произведения. Не класть всё мелочное на весы, Толпе не внемля суетной и ленной. Весь мир увидеть в бусинке росы, Растаяв в ней душой-Вселенной. Творческих Вам удач, Елизавета Дейк! С уважением, Александр Соловьёв.
|