ВЕНОК СОНЕТОВ

«Войди, мой друг, в святилище сонета»
Александр Ерёменко 
«Сонет без рифмы»

«Аптеку позабудь ты для венков лавровых»
Александр Пушкин


I
По силам ли мне долгий путь в неволе?
И стоит ли закабалять свой слог,
Искать пути для слов, for words, паролей –
Канон сонетного венка так строг!
Куда как легче, проще и удобней
Лететь за ветром и ловить в сачок
То разрежённый, то, напротив, плотный
Гул улицы, то сон, а то скачок.

«На новеньких» – всем нужен проводник:
Ступаю за великими след в след,
Сей караван – он не вчера возник.

Берусь, решаюсь – почему бы нет,
Коль это позволяет наш язык!
Испытывать сомненья мне не след.

II

Испытывать сомненья мне не след:
Мне магистрал протягивает руку,
Едва начавшись, мне венок - вослед:
«Гармонии постигнешь ты науку!»
И подаёт мне повод для бесед,
Прислушиваясь к собственному стуку,
Сердечко робкое, исполненное бед,
Отзывчивое к родственному звуку.

Каков он будет, мой конечный счёт?
Вперёд, «стояло»! Лозунг: «Vae soli!»
(Мне этот оборот пойдёт в зачёт).

Не пропадать же выпаренной соли!
Подозреваю: таинство грядёт –
Жизнь состоит из радости и боли.

III

Жизнь состоит из радости и боли,
Расскажешь - легче, золотом смолчишь,
Так, воспитаньем, - прячешься в бемоли,
И вдруг - о пустяке каком кричишь.
Домашним невдомёк, и вот на этом поле
Доверчива ты снова, как малыш,
На эти грабли и на те мозоли -
Но дальше видишь, и на круг летишь.

(Высокому сонетному искусству
Открытой жалобой наносим вред,
Распущенность идёт сырому чувству).

Однако большего мне счастья нет,
Воспоминаньями изрубленных в капусту
Моих падений, пауз, взлётов и побед.

IV

Моих падений, пауз, взлётов и побед,
Наложенных на тайны озаренья,
Теперь, когда пишу, - их как бы нет,
А есть законы радостного пенья.
(Друзья мои, могу я дать совет:
Вместо лекарства, в качестве спасенья:
Пишите перед сном один сонет,
Другой - пишите после пробужденья!)

Пою - как парус крашу в алый цвет,
И посылаю этот парусник Ассоли,
Чей с детства в сердце я ношу портрет.

Людей, мной встреченных вчера, давно ли,
Как отражение далёких звёзд, планет, -
Венок по-своему распределяет роли.

V

Венок по-своему распределяет роли
Касаний-встреч, мой дифференциал
Он разгадал и вынес на консоли,
Но укорять за уклонения не стал.
Вот добрые сердца в начальной школе,
И я открыта, как среди зеркал,
Благодаря учительнице, что ли, -
Других не вижу я в начале всех начал.

То двор, то книга - но неравны доли,
Двора всё меньше стало, с ростом лет
Читать важней - я не жалела о расколе.

Но летом обо мне не скажешь: домосед,
Плела венки из трав, не зная в детской холе
Поводырей из рифм для мыслей-непосед.

VI

Поводырей из рифм для мыслей-непосед
Искать мне в словарях не приходилось:
Народ учил, великий слововед,
Из книг, конечно, многое открылось.
И вот однажды Солоухин, наш сосед, 
Венком сонетов озарил, и я дивилась:
Заречный наш земляк - и вдруг поэт!
Я проверяла строфы: всё сходилось!

Так прежде Данте – Золотым кольцом
Ко мне слетел венец в поющем ореоле.
А автор окал, и с таким родным лицом…

Так древен он, сонет, ходил в камзоле!
Но выступая важным мудрецом,
Он не похож на шаль от старой моли.

VII

Он не похож на шаль от старой моли.
Как умный механизм, венок себя плетёт.
Напоминает он кольцо в бензоле,
И автор, как челнок, туда-сюда снуёт.
Но в жёсткой форме есть свобода воли,
И тот сосуд ни капли не прольёт
Плывущего к себе (а вне венка - легко ли?)
Ума, лучом сквозь тьму влекомого на свет.

О, формы твёрдые, вы так к себе маните!
(О, только б не сорваться на фальцет!) -
И как же не взлететь на этом лифте!

Но приближаясь, соблюдаю пиетет:
Перед святилищем не дремлет охранитель
И не пускает с тачкой на паркет.

VIII

И не пускает с тачкой на паркет,
И слушает насторожённым ухом
Поэзия, в сонет летящая от бед
Певцов лихих с неутончённым слухом.
Затянута в классический корсет, 
Противилась и улетала пухом,
Но подчинился чёткий силуэт -
То перевод на русский русским духом.

Певца полёт пресек заезжий акрофоб.
Перенесёмся в Пушкинские горы -
У той могилы холод и озноб.

Он разогнал словесные заторы,
Читаешь Пушкина - и нет в душе хвороб,
С ним улетаешь в дольние просторы.

IX

С ним улетаешь в дольние просторы.
Свободный ум - куда влечёт его?
Теперь – куда зовут, недолги сборы,
Суровый Дант и классик Депрео.
Но как бы он ни пел – то не повторы,
Не копии, различно для него,
Мадонну петь – иль «Подъезжая под Ижоры»,
И потому сонетов три – всего!

Новатору всё в топку: песни, споры -
Импровизатор и сонета польский князь,
Мицкевич трепетный им вознесён на хоры.

Кто у кого в гостях? Сонетом укрепясь,
С души своей снимаешь ты укоры
Так, с кем-то любящим тебя разговорясь.

X

Так, с кем-то любящим тебя разговорясь,
С невидимым, но ощутимым всюду,
Вдруг произносишь ты, подвоха не боясь,
Не мысли тайные, лежащие под спудом.
Я не о том, что чувствуют молясь
Перед иконами, не удивляясь чуду,
А веруя в него, к нему стремясь, -
Не испытала и писать о том не буду.

Не о молении и каянье в грехах, 
Не об открытии в самом себе опоры, -
О чуде откровения в стихах.

Не утаю, что опыты не скоры:
В пятнадцати сонетах потрудясь,
Души своей раскрыть сумеешь створы.

XI

Души своей раскрыть сумеешь створы -
Silentium! – “Скрывайся и таи” –
От дурака, невежи и проворы,
Добыча им оплошности твои.
Душа им что! Канона недоборы!
И в этом случае, прилежные мои,
Как трудится венок – спросите у Сосноры.
Не скажешь: не по правилам бои.

А тот, кто дара «не зарыл, не пропил»,
К ней двадцать раз в сонете обратясь, –
Что гению его до ваших копий?

Пародией от нас загородись,
Он принял всё, реально, без утопий,
Ни высоты, ни дали не боясь.

XII

Ни высоты, ни дали не боясь,
Как птицы - амплитуды океана,
Какого навигаторы держась,
Растут стихи, нам не открыла Анна.
Зов Духа! Строчки, на крыло ложась,
(при том слова должны быть без изъяна,
поскольку, знайте, этот сор - не грязь!)
на зов летят подъёмной силой великана.

И этот воздух – чистый элемент,
Поставив рядом, отличишь от своры,
От антистроф, в которых жизни нет.

Как зодчий, что учёл и связки и распоры,
Сквозным владеет замыслом поэт,
Сонетом будто возводя соборы.

XIII

Сонетом будто возводя соборы
Для нас иноприродным языком,
Поэт открыт, но безъязыки шоры:
Ни мы ему, ни он нам не знаком.
Поэты – переводчики – сапёры!
Горжусь валы взрывающим полком,
Подстрочника слепые волонтёры,
Ведомые маститым знатоком.

Итак, учите языки, поэты!
Для вас - не обязательно Ин.яз,
Но в подлинник ведёт дорога эта!

Иных познав, своей поэзией делясь,
С упорством в ожидании ответа -
Ты с небом мира обретаешь связь.

XIV
Ты с небом мира обретаешь связь,
Когда о Тенгри говорит Чингиз Айтматов,
Или с Борисовым-Мусатовым вглядясь
В глубь «Водоёма», к высоте – возвратом!
Над Клязьмой в Вязниках с обрыва вознесясь,
Где не хватает взгляда для охвата,
Или в Межпьянье к Болдину несясь, 
Ты ощущаешь, что душа – крылата!

Но если с этой страстью не знаком,
Один не будешь (помни: «Vae soli!»),
Поэзии открыв заветный том.

Добро пожаловать! Не спрашиваю боле,
Сильнее став всего с одним венком,
По силам ли мне долгий путь в неволе.

XV

По силам ли мне долгий путь в неволе?
Испытывать сомненья мне не след!
Жизнь состоит из радости и боли,
Моих падений, пауз, взлётов и побед.
Венок по-своему распределяет роли
Поводырей из рифм для мыслей-непосед,
Он не похож на шаль от старой моли
И не пускает с тачкой на паркет.

С ним улетаешь в дольние просторы, -
Так, с кем-то любящим тебя разговорясь,
Души своей раскрыть сумеешь створы.

Ни высоты, ни дали не боясь,
Сонетом будто возводя соборы,
Ты с небом мира обретаешь связь.