Вахта ПАМЯТИ

Ольга Бажина

В сорок третий военный...

(основано на воспоминаниях девочки из г. Демидова Смоленской области Вали Бойковой), ей посвящается

В сорок третий военный

Год утрат и побед

Выжгла память нетленный

В сердце девочки след!

Сердце женщины знает,

Что зовется войной,

И в слезах вспоминает

Город детства родной!

Было ей 5 годочков:

Время в куклы играть,

Только маленькой дочке

Не пришлось выбирать!

Стало счастье вчерашним!

За малышку война

Выбор сделала страшный,

4Горем тешась сполна!!!

Этой болью вселенской

Задохнулся народ!

Над землею Смоленской

Кровоточил восход,

Облака почернели,

Слез сдержать не смогли,

И леса онемели

От сожженной земли!

Там, где прежде пшеница

Ярким златом цвела,

Колосков единицы

Догорали дотла!

Церкви русские, храмы

Не щадил враг-вандал,

Но фашизму за раны

Их Создатель воздал!

Там, где виделись прежде

Фрицам акры земли,

С похоронкой надежды

Их тела полегли!

Пусть оплакивать станут

Их родные поля,

Но вандалы не встанут:

Не отпустит земля

Та, что грубо топтали

Сапогами и жгли,

Та, что Смертью пытали,

Но убить не смогли!

В лютой ярости ворог

Сжег почти что дотла

Деревень с лишним сорок,

Только пепел, зола.

Было пламя огромно

В эти страшные дни,

Стали печи бездомны –

Не сгорели они,

Но пройдя через муки,

Почернев от огня,

Трубы – черные руки

Простирали, кляня

Тех, кто Смерти Россию

Сдать в аренду решил,

Кто, зверел от бессилья,

Против Бога грешил!

И Антихриста свора

Прежде чем ей уйти

Грызла все без разбора

На последнем пути,

Уничтожить спешила

Стариков и детей,

В душегубках душила,

В раж входя от смертей!

Не забудет Валюша

Эти страшные дни,

Впившись с детства Ей в душу,

Будят память они!

Видит мамины руки—

Пару горлицы крыл,

Снег, который от муки

Их с сестренкой сокрыл.

Снег российский, впитавший

Детский ужас утрат,

Только Смерти не сдавший

Двух смоленских девчат:

Богородица, нежный

Свой раскинув покров

, Предоставила снежный

Материнский им кров!

Мама с болью руками

Снежный рушила пласт,

И текли ручейками

Слезы горя на наст!

Обезумев, лизало

Пламя старый сарай,

Небо в криках дрожало,

Вознося души в рай!

Позабыть их Валюше,

Сердце вновь не дает,

Боль пронзает ей душу,

Как набат память бьет!

Сколько б лет не минуло,

Не забудет она,

То, как смертью впорхнула

В ее детство война!!!

Внучка просит меня рассказать про войну!

Детям войны посвящается

Внучка просит меня рассказать про войну!

Расскажу ей о жизни военных детей,

Как украла война мир у них, тишину,

Как они выживали в горниле смертей!

Как они забывали вкус хлеба порой,

Из опилок варили похлебку себе,

Каждый третий, а может, и каждый второй,

Заложившие детство жестокой судьбе!!!

Как к кому-то из них не вернулись с войны

Деды, дяди, отцы, братья, сестры, друзья,

И как ждали напрасно их дочки, сыны,

Как сирот становилась все больше семья!

Как за плечи их обнял безжалостный рок

Вместо так долгожданных их близких, родных,

Кто Войне заплатили смертями оброк

За оставшихся жить на Земле остальных!!!

Внучка просит меня рассказать о войне!

Расскажу ей, как ком в детском горле вставал,

И как детям-сиротам было больно вдвойне,

Если кто-то кого-то отцом называл

Или матерью! Детям непросто понять:

Ведь у каждого быть мама с папой должны,

Кто прижмет, поцелует, кто может обнять!

Ведь они только Дети, хоть Дети Войны!!!

Внучка просит меня про войну рассказать,

И я знаю, что я это сделать Должна,

Чтобы ей Никогда не случилось узнать,

Что таит в себе Страшное слово «Война»!!!

Раиса Баронискина-Литвинова

По следам войны

Кукурузное поле зелёное,

Небо мирное над головой.

Будто кровью земля обагрённая.

И почудилось – пахнет войной.

Смертоносные звуки снарядов

Нарушали в те дни тишину.

Оборона вдоль леса шла рядом,

Залегая в окопах, в дыму.

Кучки ягод на мшистых пригорках –

Капли крови с тех давних времён.

А на склоне окопа, в иголках,

Солнцем утренним гриб освещён.

Он красуется шляпкой душистой –

Ради жизни из пепла воскрес,

И под небом, сияющим, чистым,

Вновь наполнен дыханием лес.

Много их на пути повстречала

Вдоль траншеи, где солнечный свет,

А кукушка усердно считала…

Семь десятков и пять мирных лет!!!

Иосиф Бобровицкий

Дубосеково

Я стою у деревни Нелидово.

Дубосеково - скромный разъезд.

Сколько я в Подмосковье видывал

Столь похожих на это мест.

Скат пологий предельно гладок,

Поле плоское, как страница.

Нет ни водных преград, ни складок -

Глазу не за что зацепиться.

А за полем щетинятся ели,

И меж ними мерещатся танки.

Чтоб укрыться, не сыщешь и щели -

Пусто, как на степном полустанке.

Как же нужно с землей сродниться,

Чтоб, вгрызаясь в промерзшую твердь,

Здесь в единую цепь сцепиться,

Что не в силах порвать и смерть!

Мы свечи зажигали от Вечного Огня...

Мы свечи зажигали от Вечного Огня,

Чтобы ушедших в вечность помянуть.

Они ушли, чтоб солнце нынешнего дня

Нам освещало нашей жизни путь.

Мы не забудем павших имена.

Пока мы живы, так тому и быть!

Пускай придут иные времена -

Те имена должны как прежде жить.

Минута молчания

Зал встал как один человек,

К горлу присохло дыханье,

Время прервало стремительный бег

Минутой молчанья…

И вспомнил я тех, кого рядом нет,

Чья жизнь оборвалась круто.

Как быстро прошли эти тридцать лет,

Как медленно длится минута.

Наталия Иевлева

ВАХТА ПАМЯТИ

«Вахта памяти» – это не акция!

Не дежурное мероприятие.

Это – чистой души демонстрация

Дарит людям добра восприятие.

Мы все вместе, друг друга взяв за руки,

Обратились в невидимый круг,

Чтобы каждый от Пасхи до Хануки

Понимал, кто есть враг, а кто друг.

Боль потерь никогда не кончается,

Поколенья бессменно несут.

Память павшим в душе отражается,

Сохраняя надёжный редут.

Навсегда с нами вместе герои,

Что погибли в Великой войне.

Жизнь – бесценна! А мир так устроен,

Что не помнит об этой цене.

Драгоценна их подвигов доблесть,

Благодарность за то, что живём.

«Вахта памяти» - верность и совесть,

Эту вахту мы в сердце несём!

***

Он был солдатом третьей роты.

Ему скомандовали: «В бой!»

Бомбили поле самолёты,

Он побежал, забрав с собой

Воспоминанья о любимой,

Тревоги, матери заботы…

Он помнил, что необходимо,

И понимал, что жить охота.

Отчизна – матери превыше,

Команда – это абсолют.

И «матерком» приободрившись,

Устроил танку он салют…

Да так, что «жареные» фрицы

Выпрыгивали из утробы,

А он лежал, не шевелился…

Погиб не зря, надеясь, чтобы

Была прозрачною вода,

Колосья в поле поднимались…

Чтоб молодые целовались,

В траве некошеной валяясь,

На белый свет чтоб любовались,

Не расставались никогда!

ВЕТЕРАНАМ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Дорогие наши отцы! И особенно, матери!

Нашей будущей жизни творцы,

Не щадили себя, а тратили.

Вы собой заслонили Родину,

Ваши души сковались в броню.

Сколько Вами окопов пройдено,

Сколько Ваших друзей в Раю?!

Малой крови в войне не бывает.

Искалечены жизни, судьбы…

Каждый воин доподлинно знает,

Что его только Бог рассудит.

«Не убий!» - так гласила Заповедь,

А убитых не счесть - миллионы…

То политики, росчерком, запросто

Отправляли на смерть батальоны.

Вы несёте в себе эту Память

И потомкам должны передать,

Что, когда соберутся на «Саммит»,

Пусть решат, что войне не бывать!

На красивой, цветущей Земле

Надо жить и детей рожать,

Сеять хлеб в тишине полей,

Строить жизнь и добро созидать.

Дорогие мои Ветераны!

Вам – поклон до самой земли

Шлют Россия и многие страны,

Для которых Вы жизнь сберегли.

Алевтина Котова

Голос Левитана

Война всех нас одной бедой накрыла,

Но голос диктора в народе пробуждал

Уверенность и яростную силу,

Вскрывая зло, как лезвием ножа.

Взмывая над бурлящим океаном,

Величественный голос и слова

Рвались в эфир из горла Левитана

Мир заполняя: «Говорит Москва».

Но возжелав узреть свою фигуру

На троне у вселенского руля,

Грозился вздернуть бесноватый фюрер

Сначала Левитана у Кремля,

Чей голос мощно, страстно, неустанно

Живой вселенной возвещал о нас,

Хоть кровоточила еще земная рана,

Но для Руси пробил победы час.

Не отдана столица оккупантам,

Не вспорота российская земля,

Но сброшены фашистские штандарты

К подножию московского Кремля…

Где под Москвой орудия гремели,

Где кровушкой пропитана земля,

Там как всегда под перезвон капели

Вернулась жизнь в гнездовье журавля.

Баллада о солдате.

Памяти моей матери

В полуторке по первопутку

Судьба бросает прямо в ад.

Трясет солдат вторые сутки.

Войной отрезан путь назад.

Их семеро. В шинелях новых

И на ремнях солдатских блеск,

В пилотках, в сапогах кирзовых,

С винтовками наперевес.

Дрожат в полях колосьев пряди.

В торчащих дулах страх застыл.

Гул канонады где-то сзади...

Кто может знать, где фронт, где тыл?

«А этот маленький, в ушанке

На КПП подсел, восьмой -

Ворчит сержант, крутя баранку

- Совсем мальчишка! Боже мой!»

Грузовичок прибавил ходу.

Хрустит, ломаясь, первый лед

Вдруг кто-то громко крикнул: «Воздух!»

И пули жахнули о борт.

Сержант рванул машину вправо

И влево, дальше по кривой.

В крови, упал в сухие травы

Его подсумок полевой

Над большаком повисла "рама"

Заглох подбитый грузовик.

В развалинах святого храма

Ждет донесения комбриг...

Всего мгновение до смерти,

До храма еще восемь верст.

Фашист глумится: «Вот он, третий.

Отправлен мною на погост»

Стервятник вышел на охоту.

Среди неубранных полей

Без промаха из пулемета

Бьет необстрелянных парней.

Все семь остались на дороге.

За колесом один живой.

Забыв о черте и о Боге,

Уперся в днище головой...

Над полем хищник долго вился

А под машиною боец

Жевал пакет, жевал, давился.

Стервятник скрылся наконец.

Рыдал солдат, готовый к бою,

Все семь винтовок на плечах,

Шел, окровавленный, тропою

К деревне, ногу волоча.

Упал ничком на чьи-то дровни

У развалившихся ворот.

Издал, чуть слышно, плачь ли, стон ли

Его полуоткрытый рот.

Провал. И снова зверский рокот

Свист пуль, их смертоносный град

И тихий, удивленный шепот:

«Какой молоденький солдат!»

«Да это девка!» - крики сверху-

Бинты, повязку, на кровать!

Живи молодка. Смерть не к спеху

Тебе еще детей рожать»...

Когда спросила я у мамы:

«Что это, что с твоей ногой?»

Она сказала тихо: «Травма.

Не дай вам Бог войны такой»

Инна Мухина

Блокада

Ленинградский синдром

Ленинградцы, пережившие блокаду, очень бережно относились к продуктам, даже спустя много лет, сказывался блокадный синдром.

- Блокадница! − в сердцах мне говорят,-

Быть может, ты и гречку запасаешь,

Синдром блокадный вновь переживаешь,

Что в наше время ни к чему и зря.

Блокадница? Да нет, не довелось.

Но бабушка моя в блокаду голодала

И для синдрома этого не мало.

Уж сколько пережить тогда пришлось!

Мне кажется, я с ними там была,

И кашу фронтовую рассыпала

В золу от слабости,

В буржуйке стулья жгла.  

Блокадное кольцо

Ты голодал, мой Ленинград,

Ты погибал.

Глазницами забитых рам

Глядел квартал.

А враг на подступах твоих,

Ощерясь, ждал,

В когтях блокадное кольцо

Сильней сжимал.

И детский слабый голосок,

Как тонкий жизни колосок,

От смерти был на волосок.

Он замерзал.

***

Так каждый Ленинградец жил.

Он гнев и мужество

Копил.

От бомб Скульптуры укрывал,

Окопы рыл

И стар и мал.

Замерзла Ладога.

Обоз

Под бомбами продукты вез

И голос радио, как жизнь,

Среди развалин: «Жди, держись,

Сестрёнка младшая и брат,

Не будет отдан Ленинград.

Покуда живы мы и он

Не сломлен и не покорён».

Ладожская дорога жизни

Сковал мороз Кронштадский лёд,

Метель метёт,

В блокадный город

Медсестра по льду идёт.

Несёт бесценный Вещьмешок −

С солдатской кашей

Котелок, да пайку хлеба,

Что она спешит отдать:

В голодном городе

Одна осталась мать.

О, как нежизненно тонка

Была любимая рука!

Как жалость жгла

В тот прошлый раз,

И слёзы радости из глаз:

"Да как же, как же Ты дошла?"

Как ветер бьёт,

Как путь далёк,

Болит контуженный висок.

С рассветом снова

Возвращаться ей в Кронштадт.

Там под снарядный

Свист и вой

В снегу ползти к передовой.

И скажет ей

Израненный комбат:

"Не плачь, сестричка,

Мы с тобой даём врагу

Смертельный бой.

Назад нельзя:

За нами Ленинград".

***

Вода в Неве студёная,

Тропа обледенелая,

И нужно потихонечку

Бидон воды набрать.

А дальше через Кировский

Идти на Скороходова,

Потом уже до Кронверкской

Совсем рукой подать.

И в дом заиндевелый свой,

Промёрзший, промороженный,

Подняться вверх по лестнице,

Стараясь не упасть.

А голова так кружится,

Водица − мёрзлой лужицей,

Коль упадёшь − не встать.

***

Я дань отдаю,

Тем, кто выжил в блокаде,

И тем, кто погиб

У войны на краю.

Под Курской дугой,

На фронтах Ленинграда,

Всем тем, Кто поднялся

За землю свою.

Казалось бы, так

Далеки те сраженья

И письма так долго

Желтея, лежат,

Но в душу запали

Святые мгновенья,

Тебя не забыть

Неизвестный солдат.

Ольга Новикова

ТРИ СЫНА

Светлой памяти моей бабушки

Три сына были у неё.

Красивы и сильны.

Но налетело вороньё,

На фронт ушли они.

Один на танке был подбит,

И выбраться не смог.

Второй, пропавший, где-то спит,

Не найден средь дорог.

А третий город Сталинград

Всей грудью защищал.

И похоронка: "Сын-солдат

В боях геройски пал".

Осталась мать совсем одна,

Сынов всех потеряв.

И часто, стоя у окна,

Рыдала, смерь поправ.

Но помнит матушка-земля

Всех сыновей своих.

И пламя Вечного огня

Ту память свято чтит.

Я НЕ ВИДЕЛА ВОЙНЫ

Нет, я не видела войны.

Но боль военных отголосков

Застыла на российских росах

Послевоенной тишины.

Нет, я не видела войны.

Но всюду на земле Отчизны

Застыли на печальной тризне

Сыны и дочери страны

Тех, не вернувшихся с войны.

Да будет проклята война!

Пусть солнце светит над планетой.

Приветливо глядят с портретов

Солдаты, не пришедшие назад.

Алла Свиридова

Зоя

Фашистским натиском умело

Враг смог к столице подойти.

В груди у каждого горело

Желанье: Родину спасти.

Ноябрь. Набор был в разведшколу –

А им лишь восемнадцать лет!

Но с молодым своим упорством

Готовы «фрицу» дать ответ.

Сейчас стране их навык нужен:

Сноровка, выдержка и ум.

С заданья не вернуться можно –

Знал каждый, кто готовил штурм.

В кругу разведчиков и Зоя –

Как парень, юркая она.

По порученью вышло трое:

Средь юношей была одна.

И в логово врага пробравшись,

Уничтожали «зверя» там:

Дома сжигали с немцем спящим,

С припасами военный склад.

И вдруг осечка: обнаружен

Диверсионный их поджог –

Все знали: отходить им нужно –

И отступали, кто как мог.

Бойцы отстреливаясь рьяно,

Отход свой прикрывали так.

Но без оружья Зоя. Пьяный

Силки затягивает враг.

И пыткам хрупкую такую

Фашист, смеясь, её подверг.

Огнём пытал, в белье, босую

Он выгонял её на снег.

И только имя: Таня – выбил,

Как ни старался офицер.

Девчонку не сломал тот изверг

И воли мощной не поверг.

Истерзанную, чуть живую,

Потом на казнь её вели…

Удавка та была «слепою»…

Но «фриц» - фотограф суетлив.

И вдруг её раздался голос,

К народу был он обращён:

«Боритесь и врага не бойтесь.

И каждый будет отомщен.»

Слова звучали, словно выстрел,

В морозной этой тишине.

Фашист толкает ящик быстро –

И тело Зоино в петле.

В сердцах людей застряло жалом

Её упорство пред зверьём.

И, умирая, Зоя знала,

Что не напрасна смерть её.

Верхневолжская Хатынь

«9 января 1942 года фашистские захватчики полностью уничтожили деревню Ксты.»

Из надписи у мемориала

Мы не с минувшим сейчас говорим –

Стук метронома взывает к живым.

Мемориал горем создан людским –

Пламенем бронзы взывает к живым.

Женщина держит дитя на руках –

Выстрел её подкосил у крыльца.

Так и застыла беззвучно в веках.

Слёзы утрат не омоют лица.

Как же красивы закаты во Кстах,

Всполохом зори украсят края.

Но в живописнейших этих местах

Скорбью навеки покрылась земля.

Был он жестоким январский тот день:

Немец разгром под Москвой получил.

Злобу срывать, убивая людей,

Жечь всех живьём он в отместку решил.

Семьдесят восемь стучало сердец:

Женщин, детей, стариков, наконец.

Всех расстреляли, потом подожгли –

Изверги стёрли деревню с земли.

Четверо немцев во Ксты ворвались,

Чтоб уничтожить навеки там жизнь.

Выстрелы тут же во Кстах раздались –

Горсточке пепла,

Живой, поклонись!

Ксты, словно выстрел, звучит и сейчас.

Ксты ведь Красухи, Хатыни – сестра.

Ксты – это память о прошлом для нас,

Не заживающей раны утрат.

Мы не с минувших сейчас говорим –

Стук метронома взывает к живым.

Мемориал горем создан людским –

Пламенем бронзы взывает к живым.

Светлана Селезнёва

Дорога домой

Держись солдат, ещё немного:

Вернёшься на родной порог.

Ты эту долгую дорогу

Преодолеть с боями смог.

Война закончилась и снова

Жену, детей, старушку-мать

Обнимешь у родного дома.

Теперь не время умать.

Но вот шальная пуля-дура

Солдата ранила в бою…

И смерть на воина дохнула –

Он вспомнил Родину свою.

Не умирай… Фашисту скоро

конец. Его мы победим.

Держись, родной, нас ждёт дорога

домой. Вставай… Иди…Иди…

Возвратился муж с войны