Пророчества от Леонида Ермилова.

К 110-летию Сергея Александровича Есенина вышла работа Леонида Ермилова «Сергей Есенин – русский пророк». К ней предпослан эпиграф, цитата из «Ключей Марии» С. Есенина: «Жизнь наша бежит вихревым ураганом… Мы радуемся потоку, который смывает сейчас с земли круг старого вращения». Уже эпиграф заставляет задуматься. О каком пророчестве собственно идёт речь? Ведь это «сейчас» происходит не сейчас, а тогда, когда было написано, в 1918 году. Это просто констатация факта, того революционного потопа, да и долго ли им, принявшим революцию, оставалось радоваться. В самой работе мы не найдём ни одного пророчества Сергея Александровича, кроме веры в будущее России, которая скорее всё-таки вера, и которую высказывали чуть ли не все поэты, писавшие на русском языке. Ермилов неоднократно ссылается на цитату Есенина из поэмы «Стансы»: «…зато в глазах моих прозрений дивный свет. Я вижу всё…». Он обрывает её посредине фразы, а ведь если продолжить фразу до конца, мысль автора поменяет знак на противоположный: «…и ясно понимаю, что эра новая не фунт изюма вам, что имя Ленина шумит, как ветр по краю». Какое же это пророчество? Это опять констатация факта и только. Что же касается цитаты из поэмы «Песнь о великом походе», то она вообще притянута за уши. Какая ирония, какое пророчество? Сплошная патетика. «Мы придём вас всех хоронить потом», - цитирует Ермилов и тут же задаёт провокационный вопрос: «А когда потом? Уж не в том ли роковом 37-м году?» Из текста ясно, что речь идёт о захоронении погибших в бою с ратью Юденича. Кстати, в 37 году хоронили не только тех, кто делал революцию в 17, но и поэтов-сподвижников Есенина: Клюева, Приблудного, Клочкова, Орешина. Не надо быть пророком, чтобы утверждать, что и Есенин был бы среди них, доживи он до 37 года. Ни о пророках, ни о пророчествах далее в работе ничего не сказано, если не считать сообщения, что сам Есенин был предсказан астрологом XV века Василием Немчиным. Об этом сообщил астролог нашего времени Павел Глоба, чьи пророчества не выдерживают никакой критики. Всё остальное – это общие фразы. Здесь и об отношениях Есенина с женщинами и с имажинистами, его суждения о назначении поэта, высказывания современников о нём, при чём не одного, в котором бы о нём говорилось как о пророке. Есть здесь и очень интересное высказывание Августы Миклашевской: «Читая «Роман без вранья» Мариенгофа, я подумала, что каждый случай в жизни, каждый поступок, каждую мысль можно преподнести в искажённом виде». Эта цитата в полной мере подтверждается настоящей работой Л. Ермилова: обрезание цитат, передёргивание ими, наконец, закрывание глаз на факты. Какой пророк будет говорить во всеуслышанье: «С того и мучаюсь, что не пойму, куда несёт нас рок событий?» Есенин сложен и противоречив. Жил он в сложное и противоречивое время. В своём творчестве он и отразил это. Большой поэт, а как правильно он написал: «большое видится на расстоянии», поэтому даже через 25 лет после смерти Есенина Георгий Иванов, живший в эмиграции, писал: «Человеческий облик Есенина отдалён от нас «метафизическим туманом» событий последних лет: незаживающими ранами, обидами, враждой, предрассудками, разочарованиями, иллюзиями, ностальгией… Поэтому благоразумней воздержаться от обобщений и выводов, отложить их «на завтра, на потом, на послезавтра…» Представлять Есенина пророком не ново: в предреволюционное время его талант использовали радетели крестьянского социализма и богоборцы. Позднее Вениамин Левин писал: «Сказать о родной стране, что она «Страна негодяев» - только пророк смеет сказать такую жуткую правду о своём народе и своей родине». Но как правильно сказал в своих воспоминаниях Григорий Забежинский: «Ни пророком, ни даже лжепророком Есенин не стал…» Леонид Ермилов называет Есенина и «последним представителем волхвов», хотя волхв и пророк – не одно и тоже, при этом цитирует «Песнь о вещем Олеге». Что ж, Есенин действительно не боялся «могучих владык», а порой и отказывался от их «княжеских даров» (Есенин отказался от предложения Троцкого издавать собственный журнал). Но говорить правду в лицо власть придерживающим – это, скорее привилегия юродивого, чем волхва. Есенин подкупает читателя своей исповедальной искренностью, а все его поиски и метания – это отражение того смутного времени, когда он жил и творил. Григорий Иванов отмечал, что не случайно Есенин был в СССР под запретом, а ведь могли, как Горького и Маяковского сделать посмертно иконой. А не сделали потому, что творчество Есенина объединяло россиян по обе стороны железного занавеса от молоденьких комсомолок до бывших белогвардейцев. Есенин был и остаётся той национальной идеей, которую так тщетно ищут правители России в наши дни. Не пророк, но знамя пророка!